Форос
Давай поедем к леснику в Форос,
Где берег можжевельником зарос,
И пряный дух исходит от стволов.
Там, на горе, свои расправив крылья,
Раскрасит небо наша эскадрилья
Узором разноцветных куполов...
И будет высь безмерна и чиста
Над Храмом Воскресения Христа.
Пусть наши купола, подобно птицам,
Плывут туда, где даль едва клубится
Прозрачной дымкой легких облаков.
Над берегом, полуденным и сонным,
Найдя поток над вертикальным склоном,
Мы воспарим, не чувствуя оков!
И будем любоваться - я и ты,
На Шар Земной взирая с высоты.
Забудем все, что нас внизу держало:
Людской молвы раздвоенное жало,
Иллюзий и надежд унылый прах...
Над мелкой суетой власть предержащих,
Убогих, комплексующих, дрожащих,
Мы будем плыть с улыбкой на устах!
Что нам до них! Ведь мы - потомки птиц!
Летим себе, не ведая границ!
А вечером, в мерцании камина,
Где стул, как трон, и как парча - холстина,
Мы помолчим под сладкий звон струны...
И на как будто вымершей планете
Сторожка лесника при лунном свете,
Накрытая лавиной тишины --
Сюжет венецианского холста
Над Храмом Воскресения Христа.
Константин ФРОЛОВ
Вокзальный гитарист
На станции Валуйки-
Таможенный контроль.
Проворные бабульки
Разносят “хлеб да соль”.
Какие ни взбрели бы
Желанья - все несут:
И пирожки, и рыбу,
И сок, и колбасу...
Но мимо из вагона
Смотрю я сверху вниз:
На пятачке перрона
Играет гитарист.
Какие у скитальца
Причины для забот!
И вот летают пальцы
По лабиринту нот.
Вот менуэтец чинный
Звучит издалека,
Вот музыки старинной
Английская тоска,
Вот вдруг пассаж испанский -
И все замрет в груди!
А вот напев цыганский -
-А ну, давай, ходи!
Движение в вагонах -
Толпится вкруг народ.
Таможенник в погонах
Стоит, разинув рот.
Сержант патрульный робко
Глядит из-под руки,
Как сыплются в коробку
Скупые медяки.
Тот музыкант отменный
Нашел себе приют:
Ведь зритель этой сцены -
Тысячеликий люд.
Он разнесет по свету,
Как - помыслами чист -
Играет менуэты
Бродячий гитарист.
Бегут по стеклам струйки,
Опять идут дожди.
А станция Валуйки
Осталась позади.
Но словно через сито,
Пройдя сквозь толщу лет,
Звучат и Компорсита,
И древний менуэт.
Путь продолжая дальный,
Припомню я не раз,
Как музыкант вокзальный,
Порой войдя в экстаз,
Глаза прикрыв беспечно,
Сжимая гриф в руке,
Мне говорил о Вечном
На Вечном Языке.
Пушкину
(венок)
Грамматики и Гёте, и Дюма
Как детище Европы просвещённой
Звучали часто и в России сонной -
В благопристойных родовых домах.
Простой же люд не напрягал ума
И говорил, в отличье от учёных,
Закусывая яблочком мочёным,
Как говорила родина сама.
Но изменить порядок пробил час:
Мыслительный прогресс заставил нас
Реформу языка взвалить на плечи,
Трудом самоотверженных мужей
Богатство лиц, времён и падежей
Употребляя для славянской речи.
-«-
Употребляя для славянской речи
Остроты галлов, готский лаконизм,
Мы оживили древний организм,
Как будто в фонарях сменили свечи.
Не то, чтоб нам хвалиться было нечем,
(Мол, где известный наш патриотизм?)
Но всё благое может искалечить
Плебейский местечковый эгоизм.
Влиянье на державу мыслей новых
Мы отмечаем со времён петровых.
И Ломоносов это понимал:
Кто чёткую физическую норму
Вправлял и в поэтическую форму,
Тот русский слог над миром поднимал.
-«-
Он русский слог над миром поднимал,
Тот, чья душа всегда была свободна,
Чья мысль была чиста и благородна,
Как вдохновенья светлый идеал.
Он Музе восхитительной внимал
У родников поэзии народной
И старые традиции ломал
Со свойственной настырностью природной.
И на фундамент из былых побед,
Который созидали много лет
Его высокомудрые предтечи,
В безвременное пользованье нам
Он языку воздвиг изящный храм -
И тем уже себя увековечил.
-«-
И тем уже себя увековечил
Поэт на лоне чистого листа,
Что лёгкие, изысканные речи
Вложил в простонародные уста.
Как вздох, его поэзия проста.
Его талант Всевышним был отмечен,
А слог - и невесом, и безупречен,
Как бабочка, вспорхнувшая с куста.
Чтобы плодами мысли насладиться,
Душа всегда обязана трудиться,
Поскольку главный плод - она сама!
Но постепенно изменяя вкусу,
Подвержены коварному искусу
И мы, хоть и не лишены ума.
-«-
А мы, хоть и не лишены ума,
На разные европеизмы падки.
Мы слепо принимаем их порядки
И вносим нравы их в свои дома.
И в душах происходит кутерьма:
На блеск фольги мы мчимся без оглядки.
Свет истины от нас укрыл туман,
Как тот сорняк, что забивает грядки.
Нам проще изучить английский сленг,
Чем собственный язык поднять с колен!
Как люд к своим богатствам бессердечен!
Нет времени копаться в словарях.
И мы, себя не утруждая зря,
Пред чуждыми словами бисер мечем.
-«-
Пред чуждыми словами бисер мечем.
Низкопоклонство на Руси в чести.
Оно - наш крест, который давит плечи.
И Бог весть, сколько нам его нести.
Синица, крепко сжатая в горсти,
Дороже нам, чем быстрокрылый кречет.
Что ж, нынче и ребенок лет шести -
И тот по-иностранному лепечет.
Но, словно откровение молитвы,
Язык с душою воедино слиты.
В то верит и Неверящий Фома.
Без этого не будет человека.
Так отчего же на исходе века
Наш лексикон, как бедная сума?
-«-
Наш лексикон, как бедная сума,
Обчищенная грязными руками,
Замусорен словами-сорняками
Лишь по причине скудости ума.
Когда в дому разруха и чума,
Лукавый управляет простаками,
И все углы забиты пауками -
Над разумом владычествует Тьма.
Затеяна нечестная игра:
За ценность выдаётся мишура.
Заказчик же, как прежде, не замечен.
Он платит, чтоб скорей иссяк родник,
И очень рад тому, что наш язык
Беспомощен, безграмотен, увечен.
-«-
Беспомощен, безграмотен, увечен
Слог человека, ставшего рабом.
Не важно, есть ли у него свой дом,
Из рядовых, иль званием отмечен.
Пусть он материально обеспечен,
Добившись этого своим трудом.
Мир дорогих вещей - его Содом,
Поскольку он душевно искалечен.
Ракушкой ограничен кругозор:
Автомобиль, квартира и забор.
Работа - беспросветная морока.
Продал, купил, затраты, барыши...
А в глубине измученной души -
Озёра, обмелевшие до срока.
-«-
Озёра, обмелевшие до срока
В отсутствии целебных родников -
Печать неизлечимого порока,
Болезнь золотоносных рудников.
Мы остудили души ненароком
В то время как на рубеже веков
Язык наш вновь шагнул по воле рока
Через границы всех материков.
Там, на сплетенье мировых дорог
В их мир ворвался наш певучий слог
Разрядом электрического тока!
Аборигены северной страны,
Колодцы, что давно иссушены,
Наполните из вечного истока!
-«-
Наполните из вечного истока
Свои опустошённые сердца!
Пусть упадут на дно души глубокой
Всегда скупые речи Мудреца.
Порою он царапает жестоко
Обидным словом, не подняв лица.
Порою недописанные строки
Понятны так, не требуя конца.
Свободой комбинаций и звучаний
Приставок, суффиксов и окончаний
Язык наш в целом мире несравним.
Его создали русские поэты.
И чтоб навеки убедиться в этом,
Читайте Пушкина! Живите им!
-«-
Читайте Пушкина! Живите им! -
Создателем «Руслана и Людмилы».
Его стихи всегда для сердца милы
Прикосновеньем радостным своим.
Поэта светлый дух неутомим,
Он в каждого свои вселяет силы,
К нам вырываясь из оков могилы,
Через века понятен и любим.
И пусть вы от искусства далеки -
Над сутью неоконченной строки
Задуматься не бойтесь ненароком.
И томик раскрывая каждый раз,
Тончайшей филигранью точных фраз
Спасайте свой язык от злого рока.
-«-
Спасайте свой язык от злого рока,
Висящего незримо над страной.
Её пытал нещадно век жестокий
Нашествием, предательством, войной.
Оплачена немыслимой ценой
Обратно к Храму долгая дорога.
Она явилась в качестве пролога
К выздоровленью Родины больной.
Но в годы катастроф и потрясений
Поэт нас властно поднимал с коленей.
Его искусство - магии сродни:
Достаточно лишь нескольких мгновений -
И дух ваш укрепит великий Гений
Лишь соприкосновением одним.
-«-
Лишь соприкосновением одним
С полётом мысли, облечённой в слово,
Заблудший странник путь находит снова,
Увидев путеводные огни.
Его ведут без устали они
К открытьям, разбивающим оковы
И с вечных тайн срывающим покровы,
(Но не священных, Боже, сохрани).
Так отличайте ж высшие дары
От суетной блестящей мишуры,
Детей уберегая от порока.
С рожденья - до прощанья у дверей
Знакомьте сыновей и дочерей
С твореньями Поэта и Пророка!
-«-
С твореньями Поэта и Пророка
Наш дух воистину непобедим.
Он нас ведёт в сражении жестоком
Вперёд к победе, сквозь огонь и дым.
Француз кудрявый, немец синеокий,
С червём завоевателя в груди,
Не раз пытались нас поработить,
Посмев распоряжаться волей Рока.
Пред языком, как пред сибирской стужей,
Бессильно смертоносное оружье!
Глупец, кто этого не понимал.
И пусть надменно и недоумённо -
Склоняются в почтенье церемонно
Грамматики и Гёте, и Дюма!
-«-
Грамматики и Гёте, и Дюма
Употребляя для славянской речи,
Он русский слог над миром поднимал -
И тем уже себя увековечил!
А мы, хоть и не лишены ума,
Пред чуждыми словами бисер мечем.
Наш лексикон, как бедная сума,
Беспомощен, безграмотен, увечен.
Озёра, обмелевшие до срока,
Наполните из вечного истока -
Читайте Пушкина! Живите им!
Спасайте свой язык от злого рока
Лишь соприкосновением одним
С твореньями Поэта и Пророка!
-«-«-
